Война приближалась к концу. Правительством было решено качественно укрепить материальную базу университета и создать все условия для учебного и научного процессов. Предусматривалось не только восстановление в новом учебном году всех разрушенных зданий, но и капитальный ремонт помещений, расширение аэродинамической лаборатории; в распоряжение МГУ передавалось новое здание, предназначавшееся для гидрофизической лаборатории. Крупные ассигнования получила библиотека для пополнения своих фондов. Началось регулярное издание ученых записок и научных трудов.

Четвертый учебный год военной поры начался 2 октября 1944 года. Это был 190-й год университета. В лекционных аудиториях еще больше стало солдатских гимнастерок, на груди многих студентов блестели ордена и медали. Взволнованные, шли на первую лекцию в университет студенты-первокурсники. За спиной у каждого была война, находился ли он на передовой или в тылу. В наскоро отремонтированных аудиториях химического факультета прочитали первые лекции академик А.Н.Несмеянов, открывший курс органической химии, член-корреспондент Б.А.Казанский, посвятивший лекцию теме «Гетероциклические соединения», профессор В.И.Спицын, рассказавший о роли химических элементов в природе и жизни человека.

«Я хорошо помню послевоенные университетские выпуски. В основном это были люди, вернувшиеся с фронта. Я часто думаю, почему они учились с таким рвением, с такой настойчивостью, целеустремленностью? Они учились не только за себя, но и за тех, кто погиб. Это было как бы исполнение долга перед павшими. Мне даже кажется, что в послевоенной истории Московского университета не было более сильных выпусков, чем эти, фронтовые.

Вчерашние фронтовики возвращались в аудитории, из которых их вырвала война. Они узнали в эти годы много такого, чего может никогда не узнать человек в обычной мирной жизни. Война дала им горький опыт и не смогла отнять стремления к знанию» (М.Т.Белявский, после войны — сотрудник, профессор исторического факультета).

«У нас было такое горячее желание учиться! Помню, вернулся я в Москву в январе 1944 года. В университете как раз шла сессия. Нужно было сдать ее в течение 20 дней. И я сдал. Пришлось, правда, потрудиться, зато сразу смог продолжать учебу на третьем курсе.

Тогдашние студенты сильно отличались от обычных. Многие были офицерами. Они старались во что бы то ни стало вернуться в родной университет. Мне кажется, что на протяжении 1944−1947 годов почти все бывшие студенты-фронтовики вернулись в МГУ и закончили его… Двое „наших" стали академиками, трое — руководителями академических институтов; среди нас 6 докторов наук, 7 кандидатов наук. Невольно думаешь, а кем бы стали погибшие?» (Э.Б.Валев, после войны — студент, сотрудник, профессор географического факультета).

В отчете, обобщавшем итоги 1944/45 учебного года, отмечалось, что «инвалиды и участники Великой Отечественной войны, обучающиеся преимущественно на первом и втором курсах университета, показали себя настоящими передовиками учебы. Образцовая дисциплина, выдержка, политическая закалка, которая ими была получена в Красной Армии дали прекрасные результаты и в учебной обстановке». Студенты-фронтовики оказали огромное влияние на все стороны жизни университетского коллектива. Они не только задавали тон в учебных занятиях, но и быстро стали активной силой в общественных организациях университета.

Борьба за качество обучения становилась ключевой во всей деятельности Московского университета. Это было связано с повышением требований к уровню квалификации молодых специалистов.

Большое значение для повышения качества подготовки специалистов имела организация производственной практики. В распоряжение университета были предоставлены лучшие заводские лаборатории. В 1944/45 учебном году студенты естественных факультетов проходили практику в крупнейших научных центрах страны. Естественные факультеты МГУ провели своими силами 12 крупных экспедиций. В 1944 году ученому-археологу А.В.Арциховскому удалось организовать под Москвой раскопки и широко использовать их в качестве практики для студентов-историков. Эти раскопки были продолжены и в 1945 году.

Возрождалась, набирала силы университетская художественная самодеятельность. В клубе МГУ были созданы симфонический оркестр, большой хор. Начали активную работу кружки сольного пения, хореографические, художественного чтения.

Студенчество Московского университета активно участвовало в оказании братской помощи жителям освобожденных районов. По инициативе студентов исторического факультета в университете начался сбор книг. В Минской области побывала секретарь комсомольской организации исторического факультета МГУ М. Фелицына. Она видела классы с замурованными окнами и железными, тяжелыми дверьми, школы, которые оккупанты превратили в тюрьмы и казармы. Фашисты сожгли библиотеки, в некоторых школах дети приступили к занятиям, не имея ни одного букваря. Остро нуждались в книгах, научной литературе студенты и сотрудники вузов. В декабре 1944 года состоялась встреча студентов исторического факультета с участниками партизанского движения в Белоруссии, на которой М. Фелицына от имени университетского студенчества передала тысячу книг для Минского университета и районных библиотек. Книги, учебники и учебные пособия посылались также в адрес Сталинградского и Смоленского пединститутов. 9 тыс. книг и журналов, научное оборудование и приборы были переданы Харьковскому университету. Биологический факультет МГУ выделил реактивы, гербарий, учебную литературу Ростовскому университету.

Несмотря на все трудности, в основе деятельности университета всегда оставалась подготовка специалистов высокой квалификации. В 1945 году все факультеты МГУ были переведены на пятилетний срок обучения. За четыре военных года Московский университет выпустил более трех тысяч специалистов. Почти третья часть их была направлена на предприятия оборонной промышленности и в здравоохранение. Всего к концу последнего военного 1944/45 учебного года научную и учебную работу в МГУ вели 1197 профессоров, научных сотрудников и преподавателей.


Наступил май 1945 года.

9 мая — самый памятный день для военного поколения, в том числе, конечно, и для студентов, сотрудников и преподавателей Московского университета.

Вот как вспоминала Л.С. Овчинникова, в 1945 г. — студентка, заместитель секретаря комитета ВЛКСМ филологического факультета:

«Всю войну радио в Москве не выключали, а тем более в мае 45-го, в ожидании победы. В ночь на 9 мая в доме не спали. И вот прозвучали позывные — и долгожданное сообщение! ПОБЕДА! Не передать всеобщего волнения и ликования! Все обнимали и целовали друг друга. Те, кто работал на предприятиях, поспешили на свои фабрики и заводы. А мы, студенты и преподаватели МГУ, к себе — на Моховую, в университет.

К 8-ми утра во дворе университета, в аудиториях было битком народу. В Коммунистической аудитории начался митинг и длился он часа полтора. Открыл его ректор И.С. Галкин. Потом выступали преподаватели, профессора, наши студенты-фронтовики. Выступления все были взволнованные, много звучало возгласов с мест — во славу нашей великой победы. Потом все высыпали на улицы, устремились на Красную площадь на Манеж. Везде качали военных. Помню, один офицер купил целый лоток мороженого — а стоило оно по тем временам довольно дорого — и одаривал всех.

Впервые в жизни я видела такое народное празднество. Это была вышедшая из берегов радость победы. Через несколько дней известный ученый — Евдокия Михайловна Галкина-Федорук, жена ректора, читала нам лекцию. Тема ее была: междометия. И она рассказала, как ректор, собираясь на митинг 9 мая, спросил, с чего лучше начать речь. Конечно, с междометий, рассмеявшись, посоветовала ему Евдокия Михайловна. Так оно и было!

О чем говорили, о чем вообще могли говорить люди в этот великий день? О том, чего нам стоила война, о том, что мы все верили в победу и не унывали. В 10 часов вечера Москва салютовала тридцатью артиллерийскими залпами из тысячи орудий. Море человеческих голов на Манеже, на Красной площади. Москва и раньше видела яркие краски победных салютов, но то, что было 9 мая, представляло зрелище невиданное. Миллионы искр — светлых, зеленых, голубых, красных. Древняя московская земля, казалось, дрогнула, когда грянул первый залп, за ним второй, третий, когда в небе лучи прожекторов образовали гигантский световой купол над Кремлем, когда раздалось тысячеустое «Ура!» и пошло перекатами по Красной площади, по улицам.

ТАКОЙ ОНА БЫЛА, ПОБЕДА, ОГРОМНОЙ И СВЕРКАЮЩЕЙ! МЫ ШЛИ СЧАСТЛИВЫЕ… ПО МИРНОЙ МОСКВЕ…"


По материалам книги «Московский университет в Великой Отечественной войне»